Давид Яковлевич Лившиц — русский советский и израильский детский писатель, поэт и прозаик, журналист. Детство прошло на Кавказе, в Северной Осетии, в Орджоникидзе. В 1942—1992 годах жил на Урале. В 1952 году окончил Уральский государственный университет (Свердловск), факультет журналистики. Работал в редакциях газет и на телевидении. Был заместителем главного редактора журналов «Урал» и «Уральский следопыт». Член Союза журналистов России и Союза писателей Израиля. Заслуженный работник культуры РСФСР.

В Израиле — с 1992 года. Жил в Беэр-Шеве.
  Возвращаясь к давно прошедшему,  описывая запавшие в памяти эпизоды, глядя на них нынешним умудренным взглядом, он как бы окончательно прощается с прекрасной иллюзией, питавшей его детство, юность и зрелость -  идеей Всеобщего Равенства и Братства.   Перефразируя название известной книги Л.Фейхтвангера "Гойя, или Тяжкий путь познания", можно сказать, что путь автора – это Тяжкий путь прозрения. 

    Из   литературных жанров мемуары – один из самых  любимых,  читаемых и почитаемых. 
    Кто-то,  обращаясь к воспоминаниям,  стремится остановить для себя мгновение, кому-то интересно раствориться  в прошлом, обрести потерянный рай, кому-то – романтизировать картину молодости с собой в главной роли, кто-то пишет  историю  рода  в заботе о  потомках ...
А для кого-то важно разобраться и понять, почему происходили такие неожиданные (или "ожиданные"?)  и необратимые  метаморфозы  с людьми, дружеские или приятельские   отношения с которыми  продолжались многие годы. Людьми часто умными, интересными, образованными, милыми. Какие причины и силы пробудили к жизни  дремлющий в организме до поры до времени "национальный вирус" – антисемитизм, а шире – ксенофобию, или они родились с ним? 
      Давид Лившиц  относится к себе без сантиментов.  Он просто и честно  рассказывает о том, как жизнь и люди ломали его "идеальные" представления, с какой детской простотой и  милой непосредственностью   наносили ему  удары. И как часто причиной была  даже не намеренная жестокость,  а    дремучая невежественность, умственная лень  и   стадный инстинкт.   
      Автор испытал в полном объёме проявления антисемитизма,  во   всех его формах – от  "легкого" намека до слепой животной ненависти. (Тягостные страницы этого опыта читатель найдёт в книге «Забыть и вспомнить», изданной не так давно).   Но  эти грустные  воспоминания нужны ему  не для того, чтобы  вызвать сочувствие  или вышибить читательскую слезу,  а  как отправная точка   собственного "расследования" и исследования. 
      Его глубинные знания в сочетании с аналитическим умом   делают чтение захватывающе интересным.  Автор разыскал и собрал огромный материал. Он искусно   вкрапляет в событийную ткань повествования свои  наблюдения и  размышления, подкрепленные  мыслями  исторических деятелей, философов, писателей, поэтов. Высказывания, цитаты, точно бьющие в цель,  работают не на  украшение текста, а на подтверждение  идеи.  Собственные  пояснения, комментарии, реплики, ухмылки,  заметки на полях  делают  "чужой"  материал  своим, "усвоенным",  придают мысли   живость и многогранность.
      Наблюдая, размышляя,  анализируя, автор открывает для себя удивительные вещи,  и  его доводы и выводы  кажутся мне убедительными и нравятся  своей  простотой, житейской мудростью,  остроумием.
      В  90-е годы многие  уезжали из России навсегда.  Ехали по разным причинам и с разными чувствами. Но для большинства главной  была  общая атмосфера в стране, "разгул демократии" и  растущий, пухнущий как на дрожжах антисемитизм,  который буквально выдавливал  людей. 
      Для Лившица отъезд был и возможно остается самым трагическим событием жизни. Он честно описывает прощание, не прячась за то, за что можно было бы спрятаться – иронию, самоиронию, сарказм,  обиду, злобу. Единственное  чувство -  горечь расставания со СВОИМ -   друзьями, Родиной, ее просторами, природой ...  Ностальгия   становится его вечной и верной спутницей. А можно представить и наоборот. Ностальгия - б  не только  как питательная среда души и источник печали, но и как источник творческого вдохновения - достаточно почитать его стихи, написанные в Израиле – создает лучшую защиту. То, что уже  отнять невозможно. Щит Давида.
      А дальше – размышления о непростой жизни Израиля. Об антисемитизме, переросшем в антиизраилизм,  когда  государство Израиль обвиняют во всех существующих и несуществующих грехах.   
      Еврейский вопрос не закрывается… 
      Он вечен, пока существуют евреи.
      Книга  умная,  честная, горькая.  Лившиц  не боится  предстать  не в самом выгодном свете – наивный идеалист с затуманенным идеологией взором, свято верящий в справедливость, равенство, братство – таким,  какими были многие из нас тогда.  И нужно было прожить жизнь, получить по полной  программе,  уехать  из России, чтобы понять простые истины.   
Автор, не призывая  к борьбе со злом, не впадая  в поучающий тон, - это не в его характере -   всем строем мысли,  чувствами души, всем своим печальным жизненным опытом  говорит –  думайте, сомневайтесь, любопытствуйте, интересуйтесь,  читайте!
Автор – умный, тонкий, деликатный человек, остроумец с тихим голосом и печальными глазами, замечательный  поэт, мудрый еврей,  настоящий русский интеллигент - Давид Яковлевич Лившиц.